Пепел победы - Страница 140

140

Хьюз, шатаясь, отступил назад. До сих пор его поддерживал адреналиновый шок, но теперь боль пронизывала тело насквозь. Зажать рану, не выпустив оружия, он не мог, а потому, привалившись к стене, заставил себя держаться на ногах и держать пульсер наготове, одновременно пытаясь прижать к кровоточащему разрезу хотя бы локоть.

Противясь боли и подступавшей слабости, Стивен упрямо замотал головой. Все произошло слишком быстро, и у него не было времени на размышления. Инстинкт подсказывал ему, что нападавший был не один.

И инстинкт не обманул. Сталь клинка блеснула в тусклом, струившемся из окна над головой свете, и еще один враг, вынырнув из темноты, бросился на гвардейца, надеясь застать его врасплох.

Попытка успехом не увенчалась: он упал на мостовую с развороченной дротиками грудью, и Хьюза обдало тошнотворным запахом крови и выпотрошенных внутренностей. Враг умер мгновенно, зато Стивен начинал понимать, что рана его серьезнее, чем показалось поначалу, и без немедленной медицинской помощи ему грозит смерть. Колени подгибались. Рискуя упасть, он поднял неожиданно отяжелевшую левую руку, собираясь активировать коммуникатор, и тут на него бросился третий враг.

Хьюз не успел остановить его выстрелом, но вскинул руку в надежде перехватить нож, и удар пришелся по предплечью. Новая вспышка боли пронзила его. Уже чувствуя, что падает, он успел раненой рукой схватить нападавшего за отворот куртки и рвануть на себя.

Оба противника, не удержавшись, упали на колени. Чтобы восстановить равновесие, убийца взмахнул сжимавшей нож рукой, и в тот же миг полдюжины дротиков разорвали его грудную клетку и легкие.

Еще мгновение он и Хьюз стояли на коленях друг против друга, на мокрой от крови мостовой. В глазах нападавшего промелькнул ужас: потом они затуманились, и он, обмякнув, повалился на бок.

Мысли в голове Хьюза медленно пробивались сквозь завесу боли. Трое. Их было трое, и он разделался с ними, но…

По переулку прокатился грохот выстрела из старинного пистолета. Стивен Хьюз не услышал его — так же как не увидел вспышку, ибо тяжелая пуля угодила ему прямо в лоб.

Послышались восклицания, люди стали выглядывать из окон. Если на тихое гудение пульсера никто не обратил внимания, то пистолетный выстрел переполошил многих. Было темно, и поначалу никто не мог разобраться, что случилось, но человек с холодными глазами понимал, что суматоха и растерянность не продлятся вечно.

Прорычав проклятие, он метнулся к телу гвардейца, ухитрившегося, хотя он и был застигнут врасплох, прихватить с собой в небытие троих обученных убийц. Мужчина с холодными глазами работал с Бэрдом более трех лет, а в прошлом был сотрудником Инквизиции Масады, так что далеко не первый раз участвовал в расправе с нечестивцем. Однако цена, которую пришлось заплатить за смерть этого проклятого грешника, повергла его в ярость.

Держа в правой руке пистолет, он опустился на колени прямо в липкую лужу крови, сорвал левой рукой верхнюю пуговицу с мундира Хьюза, сунул ее в карман и лишь после этого попытался нащупать пульс у троих поверженных товарищей.

— Нам нужно убираться! — прошипел из мрака его единственный уцелевший спутник, и он, кивнув, вскочил на ноги.

— Это называется чисто, — злобно прорычал человек с холодными глазами и яростно пнул ногой убитого телохранителя. — Вонючий ублюдок!

— Уносим ноги! — снова подал голос его приятель. — Я уже слышу сирены. Пора сматываться!

— Ну так заткнись и сматывайся! — рявкнул он в ответ, мотнув головой в сторону проулка, где их дожидалась машина.

Повторять не пришлось: напарник припустил туда, нашаривая на бегу ключи.

— Мерзавец! — повторил человек с холодными глазам, адресуясь к Хьюзу, после чего глубоко вздохнул и, задержав взгляд на телах соратников, торжественно возгласил: — Мир сей принадлежит Господу!

С этими словами человек, исполнивший свой мрачный долг, исчез в переулке.

Глава 29

— Добро пожаловать на звезду Тревора… наконец-то вы здесь, дама Элис, — с доброжелательной улыбкой произнес Хэмиш Александер, обмениваясь на шлюпочной палубе «Бенджамина Великого» крепким рукопожатием с золотоволосой женщиной, уже успевшей прикрепить к контр-адмиральскому мундиру знаки различия вице-адмирала.

— Я рада этому, милорд.

— Чертовски приятно это слышать. Мы тут ждали вас, можно сказать, затаив дыхание.

Она подняла бровь, и граф рассмеялся.

— Ваше прибытие означает, что нам больше не придется играть роль бумажного тигра, будто бы готовящегося к прыжку на Барнетт. Полагаю, бездействие и ожидание истомило всех, но нетерпение гражданских никак не может сравниться с нашим. Дома-то большинству даже невдомек, что согласно первоначальному плану наш бросок должен был состояться три полных стандартных года тому назад!

— Наверное, — согласилась Трумэн. — По правде сказать, милорд, и у нас на флоте многие уже забыли, как надолго вы здесь задержались и почему. Возможно, причина в том, — добавила она с невеселой улыбкой, — что МакКвин сделала нашу жизнь весьма… интересной, и на фоне стольких событий на размышления у нас не хватало времени.

— Зато у Восьмого флота времени для размышлений было хоть отбавляй, — проворчал граф Белой Гавани. — Поэтому я задался целью сделать, разнообразия ради, интересной и жизнь адмирала МакКвин.

Он жестом пригласил Трумэн сопровождать его, и они вдвоем зашагали за лейтенантом Робардсом к центральным лифтам «Бенджамина».

— Мои ребята свою часть работы сделают! — сказала она. — Хочется только верить, что разведка и Первый космос-лорд точно просчитали вероятные ходы МакКвин.

140