Пепел победы - Страница 181

181

Она даже не повернула головы. Глядя на дисплей, она думала об одном: успеет ли секция связи передать приказ, прежде чем манти уничтожат всех…

* * *

— «Гидра-шесть», атакуйте головной линейный крейсер! Тройка и Пятерка, ваша цель — идущие в хвосте. Остальные работают согласно полученным ранее приказам!

Лейтенант-коммандер Роден, а секундой позже командиры Третьей и Пятой эскадрилий Тремэйна подтвердили получение приказа и отклонились с главной оси атаки. Он выбрал именно их по двум причинам: опытные и умелые командиры и… кормовые стены, разработанные как раз экипажем Родена. У этих эскадрилий было больше времени, чтобы освоиться с новой защитной системой, а стало быть, больше шансов уцелеть под огнем сохранивших боеспособность хевенитских кораблей.

Триста двадцать четыре ЛАКа, в том числе двести пятьдесят два «Шрайка-Б» обрушились на хевов, словно молот Тора. ЛАКам выпал уникальный случай, не встречая отпора, приблизиться к тяжелым кораблям на дистанцию энергетического удара, и они этого случая не упустили. Гразеры минимум половины «Шрайков» обрушили смертоносные импульсы на так и не успевшие поднять клинья дредноуты, вспарывая их незащищенные днища и крыши, словно консервные банки.

Остальные ЛАКи обрушили свою ярость на менее престижные цели: линейные крейсера, крейсера и эсминцы. Лучи, способные разрезать броню дредноутов, разносили более легкие корабли в клочья. То была резня, настоящая бойня, «Ферреты» и «Шрайки» уподобились демонам ада, вспышки взрывов освещали небо над планетой Макгрегор, как погребальные костры.

Однако потери несли не только хевы: Скотти Тремэйн с горечью наблюдал, как исчезают с дисплея огоньки его кораблей. Некоторые корабли, не успевшие поднять клинья, все же смогли привести в действие наступательное оружие, используя энергию колец накопителей, и теперь сражались с отчаянной отвагой. То здесь, то там лазеру или гразеру удавалось пробить гравистену ЛАКа, а одному «Феррету», держащему носовую стену, удар пришелся прямо «под юбку».

Четыре пташки Тремэйна, одна за другой, исчезли с экрана. Еще три вспыхнули янтарным светом, свидетельствующим о полученных повреждениях, но сумели выйти из боя, на ходу пытаясь произвести первичный ремонт.

Три эскадрильи, обрушившиеся по приказу Тремэйна на линейные крейсера, атаковали с такой яростью, что она, казалось, придала им неуязвимость. Два корабля исчезли в чудовищных вспышках света — импульсы гразеров угодили в горловины импеллерных клиньев, вспоров корабли по продольной оси. Но третий, несмотря на тяжелейшие повреждения, продолжал отчаянно сопротивляться. Правда, попасть в верткий кораблик было не так-то просто, а кормовые стены, спроектированные Роденом и его командой, успешно отражали редкие попадания.

Но в тот самый миг, когда Тремэйн с облегчением подумал, что потерь больше не будет, искалеченный линейный крейсер сумел выдать последний бортовой залп… и луч одного из гразеров угодил точно в щель гравитационной турбулентности, которую в свое время заметил Горацио Харкнесс.

Легкий атакующий корабль ее величества «Головорез» стал единственной потерей среди ЛАКов всех трех эскадрилий, атаковавших линейные крейсера. Он взорвался с тем же неистовством, какое пожрало и все его жертвы. Взорвался, обратившись в светящееся газовое облако.

В живых не осталось никого.

Глава 40

— Ты бы лучше поговорил с ним, Том. Кто-то ведь должен это сделать, а я не могу рисковать навлечь на себя его подозрения.

— Понятно, — пробормотал Тейсман, окинув долгим взглядом сидевшего напротив него за совещательным столом народного комиссара. — Выходит, раз мы не можем рисковать тем, что он начнет подозревать тебя, придется рискнуть тем, что подозрения в отношении меня несколько усилятся. Так?

— Ну… в общем, да, — ухмыльнулся Деннис Ле Пик. Со времени возвращения отдыхать ему приходилось не больше, чем Тейсману, но морщины были прочерчены не столь глубоко, и в глазах еще поблескивали слабые искорки юмора. — Сам рассуди, Том: ты кадровый офицер, а стало быть, к твоему предложению, что бы ты там ни предложил, все равно отнесутся с подозрением. В то же время раз тебя выбрали для командования флотом метрополии и это решение до сих пор не пересмотрено, значит, степень его недоверия к тебе ниже, чем степень недоверия к другим офицерам. Наверное, этому способствовало твое пофигистское отношение к тому, что тебя в чем-то подозревают, и, как мне кажется, твое заступничество за Грейвсон и Лоуренса МакАфи пробудило в нем некоторое уважение. Но важней всего другое: мы никак не можем допустить, чтобы он отозвал меня и приставил к тебе другого, более… бдительного комиссара.

Тейсман уныло хмыкнул. Ле Пик был абсолютно прав, и Тейсман это прекрасно знал. Из чего следовало, что выбора у него попросту нет, и придется снова совать голову в львиную пасть и изучать состояние зубов и десен.

Вздохнув, он потер глаза, в который раз пожалев, что Эстер МакКвин и Роб Пьер уже мертвы, и он не сможет придушить эту парочку идиотов голыми руками. О чем, черт побери, они думали! Поубивали друг друга, угробили все управляющие структуры, и гражданские, и военные, и вольно же им было выбрать для своей заварушки такой момент!

Он опустил руки, заставив себя придавить бесполезную ярость. Все равно теперь до них не дотянешься. И в конце концов, они, со своими дурацкими амбициями, не специально подгадали такое удачное время. Откуда им было знать, что манти находятся на пороге качественного скачка в военной технике? Да и если уж быть откровенным до конца, совпадение по времени не имело особого значения. Если донесения с Макгрегора, Милара, Слокума, Оуэнса и — особенно! — с Барнетта верны, ничто уже не имеет значения. Флот отымели во все дыры. А вместе с ним и Республику.

181